1
Прости, читатель мой случайный,
Тяжелой рифмою своей
Тебя я ныне привечаю
Среди тоски февральских дней,
Такой каякеру постылой…
Когда весны уж образ милый
Растопит надоевший лед,
Над нами сжалясь, снизойдет?
Когда из кельи одинокой
На Сходни грязные брега
Я выйду, и сожмет рука
Как прежде шафт весла широкий?
Увы, увы, мой бедный друг,
Сие произойдет не вдруг…
2
Зимы московской злую скуку
Не просто будет разогнать,
Но, чтоб размять немного руку,
И ум тоскующий занять,
Я дураку понятным слогом,
Без всякой там морали строгой,
Цитат и греческих богов,
Простым набором русских слов
Поэта древнего созданье
Перепишу две-три главы,
(Ведь в наши дни уже, увы,
Никто не блещет воспитаньем.
И автор этих горьких строф
Блеснуть им тоже не готов).
3
Итак, начну без промедлений.
Знакомьтесь - вот он, мой герой.
Огреблин стало быть Евгений,
Каякер с русскою душой.
К тому ж, IT-специалистом,
Админом или программистом
Известен был в своем кругу.
Судить я, право, не могу
Насколько профессиональным,
Но Билла Гейтса не любил
И каждый раз ему сулил
Расправы гомосексуальной.
Что ж, у айтишников у всех
Я замечал подобный грех.
4
На свет Евгений появился
В роддоме города Москвы,
Где автор, кстати, не родился,
Но, может быть, родились вы,
Или мечтали, мой читатель.
Итак, прописки обладатель,
(Я опускаю без стыда
Его младенчества года)
Москвич Евгений в институте
Кой-как грызет гранит наук.
В кругу приятелей, подруг
Веселья рад любой минуте.
…О как свое я был бы рад
Вернуть студенчество назад!
5
Вернуть невинные пирушки,
У институтского двора,
Общаги тесной комнатушки,
И разговоры до утра.
Тех лекций нудную дремоту,
Блаженство праздное субботы,
И перед сессией мандраж,
И этот бунт веселый наш.
Но нет, студенческие книжки
Нам не листать уж никогда,
И дальше, и быстрей года
Уносят нас от тех мальчишек,
Которым было по плечу
Все то, о чем сейчас молчу.
6
Но что ж Евгений? В эти годы
Туризмом увлекаться стал
И часто водные походы
Он всем другим предпочитал.
Едва-едва грести научен,
С байдаркой стал он неразлучен,
И рек карельских берега
Топтала Женина нога
Не раз, не два, а много боле.
Все ж новомодный был он рад
Тогда опробовать снаряд
И сел в каяк по доброй воле,
Хотя пока не сознавал
Каков его потенциал.
7
С того момента понемногу
Грести стараясь как-нибудь,
Он умудрился, слава Богу,
За первый год не утонуть,
Зацепы ловко ставил скоро,
Затем осваивал опоры,
Крена почувствовал, потом
Вставать обратным мог винтом,
И без весла вставать руками,
А если гладкая вода,
То правый картвил без труда.
Изображал он перед нами,
И даже в бочке, может быть
Был спин-другой готов скрутить.
8
Когда же буфов неизбежно
Пришла Евгению пора,
Урок он выучил прилежно
И сдал экзамен «на ура».
Евгений был, по мненью многих
Судей решительных и строгих,
Способный малый, но беда
Ему все портила тогда.
Он в лодке слаломной кататься,
Как мы ни бились, не любил,
По вешкам яростно лупил,
И не желал тренироваться.
Но был доволен сам собой,
И не считал сие бедой.
9
Судьба Евгения хранила
И помогала, чем могла.
Уборкой легкою учила,
А от серьезной берегла,
Ведя услужливо за руку.
Но безопасности науку
Он затвердил, как дважды два -
Была у парня голова.
Он спасконец метал отменно,
Свисток, аптечку, стропорез,
Фонарик, спички, GPS
С собой имел всенепременно,
И, трусом не боясь прослыть,
Владел искусством обносить.
10
Чего ж вам боле? Очень быстро
Он стал известен средь своих:
Среди каякеров, туристов,
И разных водников других.
Особо став в авторитете
На водных сайтах в интернете,
Где славу громкую снискал
Как настоящий аксакал,
Как безопасности ревнитель,
Разоблачитель недотеп,
И тех, кто «нихрена не греб»
Судья пристрастный и учитель.
А новичков пугал одним
Суровым именем своим.
11
И я когда-то, мой читатель
На этих сайтах пропадал,
Дискуссий жарких почитатель
Свое я время убивал,
За спором праздным, бесполезным
«Что лучше? В судне одноместном
Легко носиться по волнам,
Всегда себе хозяин сам,
Иль на пупындре бесконечно
Крестясь, все плюхи задавить,
А если худо – обвинить
Во всем напарников, конечно?»
Но правды доказать не смог.
И вышел этим спорам срок.
12
Теперь в деревне одиноко
Свои деньки я провожу,
За интернетной модной склокой
Признаться, больше не слежу.
Милее мне леса густые,
Поля, по осени пустые,
Моя спокойная река,
Под вечер запах шашлыка,
Мои знакомые, соседи,
И самолетов мерный гул,
В гостиной старый шаткий стул,
Дрозды, коты, собаки, дети…
Короче, деревенский быт
Давно отвлек меня от битв.
13
О деревенской жизни ныне
Не зря пишу я вам моей.
Пора представить героиню
И рассказать чуть-чуть о ней.
Итак, она звалась Татьяна.
Не по годам тоскуя рано,
В деревне, также как и я,
Грустила девочка моя.
Задумчивость – ее подруга,
И не ждала она давно
Сюжетов пошлого кино:
Ни звезд, ни чуда, ни супруга,
А лишь мечтала в каяке
Вдруг оказаться на реке!
14
Такое странное желанье
Татьяна Лодкина моя
В своем лелеяла сознанье,
От всех и вся его тая.
О, сколько роликов унылых
Своих излюбленных кумиров
Смотрела Таня, как маньяк,
Читала истово playak,
Глаза ночами не смыкала,
Следя на форумах за тем,
Как развивались сотни тем,
И каждый месяц ожидала
(Так свежей крови ждет вампир)
Журнала «Вертикальный мир».
15
Наивность Танина пленяла,
Горячность трогала сердца,
Но Таня редко где писала:
Боялась резкого словца,
Боялась циников угрюмых
И комментариев их грубых,
Намеков пошлых и смешков.
Душа ее просила слов
Поддержки, доброго совета.
Мечталось ей, что кто-нибудь
Наставит бережно на путь
Ее на будущее лето,
И с легкой дружеской руки
Покажет верные гребки.
16
И боле ничего не надо!
В мечтах блистательных живя,
Уже на срезе водопада
Танюша видела себя,
Уже стремительно летящей
В потоке, бешено бурлящем
Среди угрюмых, мрачных скал.
Уже ей мнился пьедестал,
И фотография в журнале,
Быть может, целый разворот
Про небывалый Танин взлет,
И прочие цветные дали.
Но наяву лишь темный лес
Вдали тревожил край небес…
17
Как душно. Таня к ноутбуку
Опять садится, чуть дыша,
К клавиатуре тянет руку,
И просит робкая душа
Рассеять тяжкое томленье,
И, отвергая все сомненья,
Она решается писать
Тому, кто мог бы все понять
И стать наставником умелым,
Кто мудр и опытен, как Бог,
Кто все преграды превозмог,
Достигнув высшего предела.
Сей героический типаж
В глазах ее – Евгений наш.
Письмо Татьяны Огреблину.
Я к Вам пишу, чего же боле,
Что я могу еще сказать.
Теперь, я знаю, в Вашей воле
Начать меня тренировать.
И Вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не покинете меня!
Вначале я молчать хотела,
Вы не узнали б никогда,
Какая у меня беда,
Когда бы счастье я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть Вас!
Чтоб постигать азы воочию,
Гребки, опоры и крена,
Основы бланта и спина,
И обсуждать до поздней ночи,
Куда страхующему встать
И как веревку привязать.
Но это, право, невозможно,
И потому я всей душой
Прошу Вас взять меня с собой
В поход какой-нибудь несложный.
Я научилась прошлым летом
Грести немного и вставать,
Успела многое узнать
На форумах, из интернета!
Мне больше некого просить
Свою мечту осуществить!
Вообрази, я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я заклинаю нынче Вас,
Вы мой спаситель благородный!
Вези меня куда угодно:
На Путораны, на Кавказ!
Не побоюсь любых невзгод,
Возьми, возьми меня в поход!
18
Светает. Таня, чуть не плача,
Письмо отправила свое.
Немного видео в аттаче
И фотография ее.
В горячке ждет она ответа,
Не видя солнечного света,
Не замечая ничего,
Лишь только ждет его, его…
Но вот приходит. В нетерпенье
Она хватается за мышь,
Одним глазком взглянула лишь,
И падает в изнеможенье
На одинокую кровать.
Встает. И вновь идет читать.
19
Огреблин был на самом деле
Весьма язвителен и груб.
Порой, беседуя о деле,
Он позволял сорваться с губ
Крутому матерному слову,
Мог даму обозвать коровой,
И в пеший сексо-променад
Любого был отправить рад.
Но Таня, сущая невинность,
Гранит могла бы обаять.
Не смог Огреблин растоптать
Ее прелестную наивность.
И сжав язвительность в кулак,
Он на письмо ответил так:
20
Вы мне писали? Я, признаться,
Разочарую Ваш порыв.
Но не должны Вы обижаться,
Я врач, вскрывающий нарыв,
Я Вас спасаю от напасти,
От бед ужасных и несчастий,
Я отвечаю Вам вот так
Лишь только ради Ваших благ!
Оставьте глупые мечтанья!
Сварите борщ и холодец,
Займитесь делом наконец –
Детей, быть может, воспитаньем.
Уборка, стирка, огород –
Неужто мало Вам забот?
21
Но позабудьте Вы о лодках!
Вам это, право, не дано!
Поверьте, смелые красотки
Пороги мочат лишь в кино!
А в жизни вряд ли Вам пойдет
Лежать на дне холодных вод!
Поверьте, не украсит Вас
Разбитый нос, подбитый глаз
И руки, сбитые до крови.
Мозоли, ноги колесом,
Компрессионный перелом.
Вот Вам каякерская доля!
И это если повезет,
И не утонешь в первый год!
22
Меня считаете Вы гуру,
Но взять с собой Вас не могу.
Мне не нужны в походе дуры
(Зачеркнуто) . На берегу,
Вы мне испортите все дело,
Зачем с девчонкой неумелой
Возиться мне. И на воде
С тобой одной лишь быть беде.
Утопших не люблю, признаться,
Реанимировать, прости.
Потом их в госпиталь везти,
И с МЧС весь день общаться,
Вздыхать и думать про себя
«Какого черта взял тебя!».
23
Но если все еще учиться
Не смог тебя отговорить,
Езжай-ка, милая, в столицу,
И там получишь, может быть,
Все то, что ищешь. Масса клубов
Доступна там к твоим услугам.
Желаний призрачных твоих
Осуществить возможно в них,
Когда угодно будет Богу…
Там, в ледяной воде реки
Ты охладишь свои мозги
И поумнеешь понемногу,
И мужа, может быть, найдешь
(Конечно, если доживешь)
24
Три раза перечтя посланье,
Татьяна резко встала вдруг,
И подавив свои рыданья,
Об пол швырнула ноутбук.
Она зарок себе давала:
«Довольно я в глуши страдала.
Огреблин прав, пора в Москву,
Там я шаблоны разорву,
Я докажу себе и людям,
Как важно слушать зов мечты
И все, к чему стремишься ты,
Не оставлять. Потом не будет
Бороться против рока сил
У тех, кто шанс свой упустил».
25
В тот год зима не уходила
До самых майских. Все вокруг
От этой слякоти постылой
Волками выли. Только вдруг
Тепло внезапное настало
И ярко солнце заблистало,
И половодья час пробил.
Но был Огреблину не мил
Всеобщий праздник ликованья.
Он от каякинга устал,
Кататься в лодке перестал,
Был полон разочарованья,
И для себя не мог понять,
Чем бы теперь досуг занять.
26
Кавказ, Норвегия, Шри-ланка,
Европа, Корсика, Пьемонт.
Не вдохновляют – денег жалко,
Одно и то же каждый год.
Сифонов, говноводопадов
Давно Евгению не надо,
К экстриму интерес прошел.
Он что-то там первопрошел
Когда-то в прошлом, было дело,
А ныне любит простоту,
Подчас, обносит за версту
То, что мочил когда-то смело,
И сердце больше не зовет
Весной Огреблина в поход.
27
Он фотографией увлекся,
Немного видео снимал,
За деньги как-то по Вуоксе
Каких-то чайников катал,
Но постепенно все забросил,
И вот, когда настала осень,
В Египет жаркий подался,
Серфить там, было, принялся,
Да повредил немного ногу.
И стал спокойно загорать,
Коктейли вечером бухать,
Да на халяву кушать много.
Заплыл положенным жирком,
И часто вспоминал про дом.
28
Москва! Как много в это звуке
В душе Евгения сплелось!
По миру странствуя от скуки,
Ему вернуться довелось
В родные, так сказать, пенаты.
Что ж, чем богаты – тем и рады,
Глядит задумчиво в окно
Своей хрущевки в Люблино,
И про былое вспоминает.
Узнать желая, как там друг,
Листает ленту на Facebook,
Да живо форумы читает,
И вдруг, как громом поражен,
У монитора замер он.
29
С экрана на него взирает
Сомнений нет – Татьянин взгляд!
Девчонка в лодке зажигает,
Проходит чисто водопад,
Еще каких-то пару сливов.
И чалится неторопливо.
И машет в камеру рукой..
Как поражен Огреблин мой!
Ужель та самая Татьяна?
Но как точны ее гребки!
Какие буфы! Как легки
Движенья Таниного стана!
Какая смелость и настрой,
И единение с водой!
30
И вновь, как в юности мятежной
Огреблин чувством окрылен,
В его душе скупая нежность,
Он весел, он почти влюблен.
«Я раньше был ее кумиром!
Да с ней в любую жопу мира,
На Путораны, на Кавказ,
Готов я ехать хоть сейчас!»
Вот лайкнув видео и фото,
Он ей бросается писать,
И комплименты раздавать,
И просит встретиться в субботу,
Суля совместный марш-бросок
В любой планеты уголок.
31
Но телефон молчит уныло.
Ответа нет. Ответа нет.
Уже Евгению немилым
Становится весь белый свет.
Он снова пишет – все без толку,
От горя на груди футболку
Евгений рвет, и водку пьет,
И снова бесполезно ждет.
Почти неделя пролетела,
Евгений хмурый, словно тень,
Перед компьютером весь день,
Или слоняется без дела.
Но вот, под вечер слышит он,
Как оживает телефон
32
«Алло, Вы так просили встречи,
Зачем? О чем нам говорить?
Ну что ж, минуту в этот вечер
Я Вам готова уделить.
Хоть Вы, наверное, забыли
Как бессердечно поступили
Когда-то в прошлом. Но сейчас
Я, так и быть, прощаю Вас.
Мне Ваш совет помог немало,
Я затвердила Ваш урок,
Ждала, когда наступит срок,
И дождалась. Теперь я стала
Звезда, прорайдер, чемпион,
Поклонники со всех сторон…
33
Меня повсюду приглашают,
Я покорить успела мир,
Татьяну каждый школьник знает.
А Вы, кода-то мой кумир,
Что от меня теперь Вы ждете?
Вы даже толком не гребете!
Не интересны мне давно
Ни Ваши фото, ни кино,
Да что Вы можете, скажите?
Убогий картвил, спин кривой?
Порог пройти вниз головой?
Евгений, право, не смешите…
Ведь я контрактом связана
И буду спонсорам верна!
34
А Вам советую отныне
Воспоминания стереть,
Мой адрес, телефон и имя
Вам не понадобятся впредь!
Идите в свой бассейн милый,
Крутите картвил свой унылый,
Затычку нацепив на нос,
Потренируйте эскимос,
И не тревожьте больше память.
Мечтала с Вами я пойти,
Но вышло нам не по пути,
И ничего уж не исправить.
Мне больше нечего сказать.
Прощайте. Поздно. Нужно спать».
35
Читатель милый мой, не скрою,
Наскучил длинный мне рассказ.
Оставим нашего героя,
Пришла пора финальных фраз.
Прости за глупое творенье,
Бездарное стихотворенье,
Которым мозг твой выносил,
Но коль тебе хватило сил
Прочесть его до этой строчки,
То ты поистине герой,
Я преклоняюсь пред тобой
И наконец-то ставлю точку.
Ну все, молчу, молчу, прости,
В бассейн мне пора идти.
36
Там плеск воды и кафель белый,
Там бани жаркое тепло,
Там отдыхают дух и тело,
Когда беру свое весло
И потихоньку разминаюсь,
Когда гребу, не напрягаясь,
По-стариковски поворчу
И картвил кривенький скручу…
Таков, увы, по Божьей воле
Удел печальный старичков.
И мой Огреблин был таков.
И ты, читатель, этой доли
Сам избежать не сможешь, нет,
Коль доживешь до наших лет
КОНЕЦ.
14.02.2014
|