Конечно, все мои друзья в курсе, что 2 года назад я начала прыгать на батуте и сильно увлеклась акробатикой. Пожалуй, за последний десяток лет меня ничто не цепляло так сильно и ни в какое занятие я не погружалась до такой степени «с головой». Каждая тренировка превращалась в маленькое открытие. Я постоянно сталкивалась с чем-то новым, неизведанным, волнующим и удивительным, совершала маленькие подвиги, одерживала маленькие победы и пребывала в постоянном восторге от всего этого процесса. Несмотря на то, что друзья, знакомые и близкие крутили пальцем у виска и постоянно говорили мне, что я уже не в том возрасте, чтобы прыгать, я научилась делать достаточно сложные элементы и не собиралась останавливаться на достигнутом. Как вдруг…

      Конечно же, я всегда знала, что это очень травмоопасный вид. Конечно же я видела кучу травм, да и сама за прошедшие 2 года по мелочи огребла столько, сколько у меня не было за всю жизнь. В общем, когда все произошло, я не особо удивилась, и восприняла все это без особой трагедии, скорее, как очередной квест, который мне предложила сетка. Как возможность перевести дух, подумать, расставить приоритеты и побороться за то, что ты любишь и, возможно, понять для себя, насколько любишь, и на что ради этого готов.

      Сама по себе травма произошла, что называется, на ровном месте. Во время отскока назад я приземлилась, сместив вес на одну ногу. Высота была небольшая, в зоне приземления лежал мат, все было, как мне казалось, под контролем. Но мат слегка поехал, а загруженная нога с хрустом сложилась внутрь…

      Нелепое стечение обстоятельств – первое, что приходит на ум. Однако, признаюсь честно, что на той роковой тренировке я плохо себя чувствовала – я болела, у меня был насморк, общая слабость и безусловно, заниматься сложнокоординационными видами в таком состоянии нельзя. Позднее я также узнала, что травмы ПКС у женщин чаще всего случаются в предовуляционной фазе (что совпало и в моем случае). А также, что это вообще очень распространенная травма у женщин.

      Итак, колено хрустнуло, и мое маленькое путешествие началось.

      На момент травмы у меня был неплохой страховой полис ДМС и воспользовавшись им, я поехала к травматологу в 9ЛДЦ. Поехала своим ходом, просто на метро, т.к. особой боли или нестабильности в суставе на тот момент я не ощущала.

      Это стало ошибкой №1. Друзья, запомните. Если после травмы вы подозреваете повреждение связок (вы слышали хруст, было сильное смещение сустава. Вы ощущаете нестабильность сустава) - немедленно иммобилизуйте конечность и ни в коем случае не нагружайте. Даже если нет сильной боли и кажется, что ничего страшного.

      В поликлинике мне сделали рентген, который, естественно ничего не показал, и отпустили домой. Со страховой согласовали необходимость МРТ, страховая обещала перезвонить в течении 3-х дней и сказать, где это МРТ делать. Тем временем, нога моя начала заявлять о себе не самым лучшим образом. Отек усиливался, боль тоже, появилась явная нестабильность сустава, так что до дома я добралась с трудом. И если непосредственно после травмы нога у меня сгибалась и разгибалась, то к вечеру перестала это делать совсем.

      Сергуня, посмотрев на это дело, быстренько повез меня делать платное МРТ, которое показало повреждение обеих менисков, разрыв передней крестообразной связки (ПКС), повреждение боковой связки и «блокаду» сустава. Связавшись со страховой, мы вновь поехали к травматологу, где мне предложили госпитализацию. Однако в больнице необходимость госпитализации отвергли. Откачали мне некоторое количество крови из сустава, вкололи ледокаина, и отправили домой с наказом иммобилизовать конечность (ортез, костыли), ждать спадения отека около месяца и потом уже приходить на повторную консультацию.

      Ошибка №2. Нужно было настаивать на госпитализации. Возможно, осмотри меня утром другой врач, было бы принято совсем другое решение и это могло многое изменить.

      Ошибка №3. Нужно было продолжать консультироваться с другими специалистами, не теряя времени.

      Итак, я вернулась домой, продолжая наблюдаться у травматолога в поликлинике. Нога оставалась ужасно распухшей и не разгибалась. Однако, по словам врачей, «блокада» сустава должна была пройти сама собой вместе со спадением отека. Внимание, друзья! Практикующий тревматолог-хирург и травматолог в поликлинике (пусть даже крутой и платной) – это 2 разных мира. Если у вас действительно серьезная травма, в поликлинику вам только за больничным.

      Эти 10 дней ожидания, пожалуй, оказались самыми безболезненными и комфортными. Я ловко скакала на костылях, которые научилась использовать практически как пульт дистанционного управления, например, не вставая с дивана включать и гасить свет. Я спокойно спала, стояла на руках и качала пресс, уговаривая себя, что скоро все закончится и мне снова понадобится моя прекрасная физическая форма. И без помех удаленно работала (огромное спасибо моему работодателю, вошедшему в мое положение). Трудно было лишь психологически – ожидание, неизвестность. Ощущение полного одиночества и забытости – доставали.

      Через 10 дней я начала выбивать у страховой очередную консультацию. Отек начал спадать. Друзья рекомендовали мне хорошего врача в ФНКЦ ФМБА, входящего в мою страховую программу.

      Осмотрев меня, врач сказал, что необходима срочная операция по «разблокировке» сустава. При этом, пластику (т.е. восстановление) ПКС делать рано, так что мне предстояла еще одна операция после курса реабилитации. Меня тут же госпитализировали и через день сделали первую операцию, удалив поврежденные мениски и обрывки связки, блокирующей сустав. Спешка была обусловлена не только объективной необходимостью, но и тем, что у меня заканчивался страховой полис, а компания не собиралась продлевать его на следующий год, выбрав для нас более дешевую страховую программу в связи с кризисом.

      Ошибка №4. В принципе, врач рекомендовал мне стандартный сценарий. Операции по восстановлению связок делают либо непосредственно после травмы, либо не ранее чем через 1,5 месяца. Однако, в моем случае, теоретически было еще можно сделать все сразу и следовало послушать нескольких специалистов, но спешка и недостаток информации помешали мне это сделать. На момент проведения первой операции у меня не было никаких сомнений в успехе и правильности действий. Более того, мне казалось, что все складывается самым удачным образом и это явный знак движения в правильном направлении. Куда на самом деле увозил меня «последний вагон» того самого «поезда», на который я успела вскочить до окончания страхового полиса, мне действительно лучше было не знать…

      Первые 2 дня после операции мне нужно было добиться разгибания колена. Это оказалось несложно и не очень больно. Я практически сразу же отказалась от наркотических обезболивающих и радовалась жизни. На третий день пришел мой врач, мрачно спросил, какого хрена я сижу за компом и работаю, вместо того, чтобы разрабатывать ногу и сообщил мне, что ее теперь нужно согнуть. До конца. Максимально быстро, желательно в течении 3-5 дней. После чего выписал меня в состоянии легкой паники. Было 28 декабря.

      Все новогодние праздники я пыталась согнуть непослушную ногу. Боль от этих действий не поддается описанию. И ладно бы, если это была боль непосредственно во время процедуры – нет, это была непрерывная боль, которая усиливалась, чем больше я работала над сгибанием. Я перестала спать. Обезболивающие вплоть до кеторола не имели никакого эффекта. Сергуня посмотрев на это дело, быстренько взял мне в аренду Артромот – специальный аппарат, сгибающий и разгибающий ногу на нужный градус, но даже с аппаратом, на котором я лежала целый день, чуда не происходило – объем движения падал, боль все усиливалась. За эти 2 недели не было ни одного дня, чтобы я не плакала, от боли, отчаяния и полного непонимания, что мне делать. Праздники – нигде никого. Врач без энтузиазма предложил мне приехать на консультацию только после 10-го. Друзья друзей, близкие к теме, игнорировали либо находились на отдыхе за границей. В реабилитационном центре «Новый шаг», куда я было сунулась, мне сходу предложили курс физиотерапии за 40000, даже толком не осмотрев – так, для разгона. Центр мне не понравился сразу и был отвергнут.

      Наконец праздники закончились, и я приехала на консультацию к своему врачу. Нога сгибалась градусов на 70 максимум… Врач очень недовольно заявил, что я нихрена не делала и не умею терпеть, обругал меня последними словами, окончательно поставив в тупик, но дал координаты «нормальных» реабилитологов, которые, по его словам «уж точно разработают мне ногу, коли я такая неженка и не могу сделать это сама». Честно говоря, я была в шоке. Не могу сказать, что я большая любительница «потерпеть», но если «надо» - в общем-то никогда не испытывала с этим больших проблем. И я на 100% была уверена, что ни один человек не смог бы сделать на моем месте больше. И я совершенно не понимала, что происходит.

      Но вот за что я действительно благодарна своему врачу – так это за тех самых «настоящих реабилитологов», точнее, за мою обожаемую Лилечку Вениаминовну, без которой следующий 3 месяца моего путешествия, наверное, привели бы меня как минимум в психушку.

      Итак, реабилитационный центр оказался в Черкизово, при стадионе Локомотив. Противоположный конец города от меня. Полчаса на электричке, почти час на метро (с учетом многочисленных переходов со ступеньками, по которым я могла передвигаться только приставными шагами) и 15 минут пешком. Знаете, каково это прокатиться час в метро с несгибаемой ногой? Очень сильно болящей несгибаемой ногой? Когда стоять больно до звездочек, а сесть невозможно, т.к. об твою вытянутую ногу норовит споткнуться каждый заходящий в вагон, часто специально, со словами «развалилась тут!». Знаете, каково ловить на себе взгляды старушек, с укоризной нависающих специально над тобой и мастерски изображающих предынфарктное состояние? Но все это мелочи, по сравнению с дорогой домой. С той сотней шагов, которые нужно было проделать после «тренировки» до входа в метро по узкой обледенелой тропинке, постараться не упасть и не кричать в голос. Хотя несколько раз на этом пути меня останавливали прохожие и спрашивали, не нужна ли помощь…

      Что подкупило меня в этом реабилитационном центре в первую очередь – очень индивидуальный и неформальный подход. Было видно, что тут реально заинтересованы в том, чтобы помочь. Первичная консультация длилась 2,5 часа, и так внимательно меня не смотрел ни один врач в жизни. На занятия я ездила через день, недешево, но очень скоро мне стало ясно, что если в моем случае вообще возможно хоть что-то сделать, то только здесь. Хотя, если описывать эти самые занятия словами – ад – самое мягкое, что приходит в голову. Инквизиция нервно курит в сторонке. Я плакала и всерьез орала от боли. Один раз чуть не потеряла сознание. Помимо занятий был еще комплекс упражнений для дома, на 2 часа, который я старательно выполняла. Велотренажер, который мне быстренько купил на Авито Сергуня. Физиотерапия. Лайфхак – найдите ближайшую к вашему дому клиническую больницу, сейчас все они оказывают платные услуги. Физиотерапия и различная необходимая вам диагностика там будет в разы дешевле, чем в любом медицинском центре, и намного оперативней, чем пытаться получить эти услуги в поликлинике по ОМС. В моем случае таким незаменимым заведением стала 17 ГКБ – пользуясь случаем, передаю привет ее персоналу и зав. Отделением физиотерапии в частности.

      Вообще, как в любом путешествии, встречи и общение с новыми людьми составляли очень большую и важную часть приобретенного мной опыта. Люди, с которыми я лежала в больнице, врачи, с которыми пришлось столкнуться – очень многих из них я вспоминаю с теплотой и благодарностью. Невероятное впечатление произвел на меня массажист реабилитационного центра Сергей Валерьевич, но, конечно, самый неизгладимый след и самую большую, самую незаменимую поддержку оказала мне мой реабилитолог Лилечка Вениаминовна, каждый день каким-то чудом вдыхая в меня новую надежду и новые силы бороться.

      Вообще-то смысл слова «бороться» очень скоро стал для меня теряться. Друзья регулярно говорили мне – «ты же сильная, ты справишься». Все эти известные с детства мотиваторы «никогда не сдавайся», впитанные с молоком матери в мое пионерское детство, конечно же навязчиво маячили перед глазами. Я знала сотни примеров того, как терпение и упорство помогли добиться невероятных результатов самым обычным людям (а я ведь сильная, да?). Знакомы услужливо подбрасывали истории типа «мой папа не мог ходить из-за боли, но преодолевая себя каждый день делал на 1 шаг больше, складывая в мисочку горошину в знак победы над собой, и когда мисочка наполнилась, он снова мог ходить». И «Бог никогда не дает нам испытаний больше, чем мы можем вынести». Но трудно передать словами, как это все меня бесило. Как совершенно иначе начинаешь воспринимать все эти истории, если испытания – твои, и горошины в мисочке – твои, и только ты можешь наполнить эту бездонную мисочку. Или не наполнить никогда. Иногда я размышляла – неужели вокруг так много героев, людей с невероятной волей. А я такая слабая? Но время шло, и постепенно я поняла, что не надо быть героем. Не нужно железной воли. Ничего такого. Ты можешь быть слабым, трусливым и отчаявшимся на все 100%, но у тебя нет выхода. Просто нет никакого другого выхода, тебе надо жить. И не обязательно складывать горошины в миску, тебе все равно придется делать свои шаги, орать, проклинать все на свете и плакать – но делать. Потому что иначе никак. Жизнь идет, просто жизнь…

      В общем, за 2 недели ада мы перепробовали все возможные методы и приемы. И физиотерапию, и массаж, и кинезиотейпирование и разные препараты от различных НПВП до миорелаксантов. И компрессы и парафин и даже сделали укол препарата гиалуроновой кислоты… Результаты не впечатляли – согнуть ногу удалось только до 90, она адски болела. Самыми ужасными были ночи – я просыпалась от боли по 5-6 раз. Лайфхак: подушка для беременных – такая длинная колбаса, которая ни разу не пригодилась мне непосредственно во время состояния, для которого была предназначена, теперь существенно облегчала сон. Кое-как научившись приспосабливать ее между ног, под таз и колени, я могла ненадолго забыться, и не знаю, что бы вообще без нее делала.

      Через 3 недели я сделала МРТ и вновь отправилась на консультацию у своему врачу. Он констатировал наличие огромных спаек по медиальной линии и обрадовал меня тем, что «разрабатывать» их я могу до второго пришествия. Предложил вновь сделать артроскопию и вычистить все эти спайки. На мой вопрос, а что если все будет по новой, он обещал, что мы проведем раннюю реабилитацию прямо в больнице, и что у них тут много наркотиков, так что очень больно не будет. Звучало заманчиво :)

      Надо сказать, что страховка моя к тому времени благополучно закончилась, но врач любезно согласился взять меня по полису ОМС, если я смогу получить направление районного травматолога. Я смогла. Хотя квест стоил мне немало нервных клеток. Ну и еще раз напомню, лайфхак: предоперационное обследование в ближайшей ГКБ (17 в моем случае) можно пройти за 1 день (результаты – на след. день), и цена в 2 раза ниже, чем в том же Инвитро.

      Операция не сильно отличалась от предыдущей, и наутро я смогла сразу же согнуть ногу на 90! А к вечеру – все 120. Правда врач мой на следующий день уехал в отпуск, а меня перенаправил какой-то невнятной девушке-реабилитологу, которой до меня не было никакого дела. Впрочем, мне до нее – тоже, я отлично знала, что делать. Сгибание шло полным ходом. Я радовалась. Я могла ходить по лестнице вверх и вниз. Я могла приседать и сидеть на стуле, не выставляя ноги наружу. Единственное – разгибание вдруг стало хуже, возник дефицит, и я никак не могла от него избавиться, т.к. капсула была сильно воспалена, боль адская, и долго лежать с приподнятыми пятками и грузом на колене у меня никак не получалось. А на 5-й день и вовсе началась мистика. Вдруг начал падать уже достигнутый объем движения, а боль начала сильно увеличиваться. Все как в прошлый раз! У меня началась паника. Девушка-реабилитолог, оглядев меня сонными глазами, спросила: «А кем вы работаете?» - «В смысле», - не поняла я – «а какое это имеет значение?». «Ну а зачем вам, чтоб нога полностью сгибалась, можно и так жить!». Я не нашлась, что ответить…

      Тем не менее, девушка предложила мне за 16000 руб. «индивидуальную терапию», и когда я согласилась, сделала редрессацию под эпидуральной анестезией – т.е. согнула ногу до конца. Увы, это была ошибка №5 и возможно самая большая ошибка.

      Наутро после редрессации я не просто не смогла согнуть-разогнуть ногу, у меня было ощущение, что все мышцы задней, да и передней поверхности бедра просто сведены, намертво скорежены. Терпеть эту боль было невозможно даже с наркотическими обезболивающими. Естественно, ни о каком сне речи не было вообще.

      Несколько обескураженная результатом своей «терапии» девушка приволокла откуда-то допотопный миостимулятор, и пару дней попыталась поснимать с его помощью спазм ЗПБ, после чего быстренько выписала меня нахрен. Нога к тому моменту у меня еле сгибалась 90, но самое главное – перестала разгибаться с дефицитом 15, а то и все 20 градусов.

      Вот тут я впервые услышала свой реальный диагноз, пока только на словах, т.к. ни в какие выписки прочие документы врачи его стыдливо не включили. По документам у меня было все зашибись и явное улучшение – ну понятно, кому нужна плохая статистика. А статистика, тем временем, была следующей – эта вот непонятная херня, происходящая со мной, называлась артрофиброз и являлась вполне стандартным послеоперационным осложнением. Только редким. Порядка 4% в нашей стране, порядка 1% за границей. Т.е. мне действительно просто не повезло… Очень. Не повезло дважды, т.к. помимо самого факта начавшегося осложнения, оказалось, что в силу каких-то природных особенностей моего организма фиброзные ткани (спайки и рубцы) образуются у меня с огромной скоростью...

      Погуглив про этот чертов фиброз, мы с Сергуней быстро поняли, что шансов на хороший исход все меньше. У нас в стране нормальной методики лечения практически нет. Гарантии дают только в Израиле, и цена такой операции для нас нереальна. В интернете находилось куча историй, подобных моей, с такими же симптомами, но увы, найти хотя бы одного человека, который бы впоследствии поделился успешным решением проблемы, мы так и не смогли.

      Я снова начала ездить в свой реабилитационный центр. Сидя в электричке и глядя в окно, я гадала, что ж такое со мной происходит. У меня было ощущение, что я изо всех сил спешу на обратный поезд, догоняю его, с трудом запрыгиваю в последний вагон, и каждый раз оказывается, что этот поезд не тот, и что он увозит меня все дальше и дальше от дома. А мне уже так хочется вернуться…

      Не сказать, чтобы я была суеверна или подвержена мистицизму, но за достаточно долгую жизнь, конечно, я много раз убеждалась, что с нами ничего не происходит случайно. Любое событие – это посыл, урок, новый вектор, который нужно принять. Попытаться понять и хорошо осознать, зачем он тебе дан, и сделать выводы. Много размышляя над своей ситуацией, я никак не могла найти смысла, зачем раз за разом меня возвращают в одну и ту же исходную точку, все дальше и дальше от цели. Что я никак не могу увидеть, понять, принять. Какие выводы я не делаю?

      А реабилитационный ад шел своим чередом. Домашние комплексы, велосипед, занятия, массаж, физиотерапия, бассейн. Боль, боль, боль… Особенно неприятно было то, что теперь мне очень больно было просто ходить. Из-за дефицита разгибания я не могла даже стоять нормально. Спать было все также тяжело. Правда, небольшой прогресс в части сгибания, пошел – удалось снять сильное воспаление и мои 120, а потом и все 130 градусов вернулись. Я уже могла взять полноценную группировку и даже принять позу «корзиночка» :)

      Но тут пришла другая напасть – выяснилось, что сменилось руководство моего реабилитационного центра, в связи с чем оттуда начался массовый исход специалистов. И моя прекрасная Лилечка тоже уехала в Уфу. Определенно, это был сигнал к началу каких-то новых действий. Я сделала очередное МРТ и начала консультироваться с разными специалистами.

      Во-первых, наш общий друг посоветовал мне чешскую клинику, в которой посмотрели мое МРТ и сперва предложили совершенно сказочный вариант сделать все и сразу, вместе с пластикой крестоообразной связки, да за вполне вменяемые деньги. Клиника имела очень хорошую репутацию и процент осложнений самый низкий в Европе. Я ликовала, но чем дольше длились переговоры и консультации, тем меньше энтузиазма вызывал мой случай у чехов. Они начали тянуть время, откладывая даты, а потом и вовсе перестали отвечать не письма! Из чего я сделала вывод, что рисковать им расхотелось.

      Я же не теряя времени, сходила на консультацию в Европейский Медицинский Центр. Это невообразимо пафосная контора с умопомрачительными ценами, но, говорят, и очень хорошими специалистами. Лайфхак: у них имеется акция «второе мнение», по которой можно совершенно бесплатно получить консультацию специалиста самого высокого уровня (стоимость консультации по прайсу 169 евро ))

      Воспользовавшись акцией, я действительно получила такую консультацию, была очень сильно впечатлена ее и, главное, убедилась, что в моем случае никак нельзя объединить в одну операцию снятие контрактуры и пластику ПКС. Но надежда на то, что подвижность сустава можно вернуть оставалась.

      Третье место, куда я обратилась – это ЦКБ РАН, где моя прекрасная Лилечка посоветовала мне молодого, но очень хорошего по ее мнению врача.

      Надо сказать, что именно в этот период в моем сознании начали вдруг происходить какие-то новые процессы. Может быть, потому, что началась весна. Может быть, потому, что я перестала постоянно дергаться, спешить и мотаться на занятия, а просто лениво выполняла свой обязательный рутинный домашний комплекс, уже не ожидая никакого результата. Может быть, потому, что стало меньше боли, и я наконец более-менее начала спать по ночам. Может быть, потому, что я окончательно поняла, что ни сегодня, ни завтра, ни в какой ближайшей перспективе с моей ногой ничего не изменится, и наконец приняла это, перестав ждать чуда и принца на белом коне с волшебным скальпелем (точнее, фрезой) в руках… Я вдруг поняла, что хочу и могу жить, жить, как раньше, жить без ежесекундной мысли о ноге, получать от этой жизни то, что доступно! Я дописала отчеты по всем поездкам прошлого года. В бассейне я начала потихоньку катать разминку вместе со всеми (крутить родео пока что было слишком больно, но слалом в перспективе обещал быть доступен). Я снова начала стоять на руках и, чудо, даже сходила на одну тренировку к настоящему мастеру эквилибра, прекрасному тренеру и бывшему цирковому артисту, убедившись, что вполне могу заниматься в зале для здоровых людей :) Я начала печь печенье и свои фирменные кексы, строить планы на лето, обдумывать посадки в огороде и читать книги. Но самое главное, нам позвонили наши итальянцы и пригласили поплавать на майские праздники на Балканах. Недолго думая, мы с Сергуней посовещались и купили билеты а Сараево, а я очень быстро нашла офигенный сайт по местным рекам, не переставая удивляться, почему столь перспективный и прекрасно описанный регион совершенно неизвестен у нас. Мы начали всерьез готовиться к настоящей поездке в новом сезоне!

      А тем временем, тот самый рекомендованный мне Лилечкой молодой и перспективный врач из ЦКБ РАН предложил мне сделать еще одну операцию. По его мнению, он четко видел причину контрактуры, обещал вернуть полный объем движения и пластику ПКС спустя еще 3 месяца.

      Я не очень верила, но родные были настроены оптимистично. Взвесив варианты, я подумала, что вряд ли что-то теряю и согласилась. Пугало меня только время – я боялась, что не успею восстановиться до поездки в Сербию и попросила самую раннюю дату операции.

      На этот раз операцию я делала полностью за свои деньги, и не в ЦКБ РАН, как я думала сперва, а в частной клинике в Тропарево, где мой доктор также оперировал. Что ж… по крайней мере это была действительно клиника, а не филиал какого-то средневекового монастыря. Почему-то тут никто не пытался сделать тебе 2 клизмы и выбрить тупым станком промежность – оказывается, во время операции на колене вполне допустимо оставить на пациенте даже нижнее белье, да еще и выдать специальный стерильный халатик… И постельное белье может быть в цветочек, и никаких мочевых катетеров – ты просто зовешь сестру среди ночи, и она готова отвести тебя в туалет… И обезболивающее можно капать в вену, а не колоть в жопу до желваков, и никакого гепарина в живот… Только вот на третьем часу операции мой усталый и измученный доктор сказал: «Простите, но я не смогу вам помочь»

      Он сделал все, что мог. 4 входа, выскоблил все рубцы и спайки. Релиз капсулы, попытка редрессации, снова чистка – и все рано разогнуть ногу не удалось. Дефицит разгибания остался 10 градусов.
- Какие у меня перспективы? - Спросила я утром.
- Туманные, - ответил врач
      Даже странно, но ни во время операции, услышав это жуткое «не смогу помочь», ни на следующий день, глядя на свою искореженную, опухшую как футбольный мяч и покрытую гематомами ногу, я не почувствовала отчаяния. Я ни разу не заплакала. Мне было почти все равно. Я искренне подумала – ок – значит будет так. И почувствовала огромное облегчение. Я вдруг поняла, что наконец возвращаюсь домой. Что я наконец села в нужный поезд. Неважно, что будет. Или не будет. Неважно, что в этом путешествии я так и не смогла найти свое золотое руно и еду с пустыми руками. Оно заканчивается. И, пожалуй, не время сейчас судить, чего я больше приобрела, а чего потеряла. Главное, я действительно нахожусь на пути домой.

      Конечно, этот путь не перестает быть долгим и непростым. Впереди по-прежнему много работы и много боли, а у моего врача, как выяснилось, еще много идей :) И я, несомненно, буду их пробовать. Но самое главное для меня – это то, что я поняла, как вернуться в нормальную жизнь, я чувствую себя возвращающейся к нормальной жизни. Я поняла, что это состояние не колена, а головы. И это самая большая моя победа, и самый сложный и важный опыт, приобретенный мною за эти 4 месяца маленького, но очень непростого путешествия в персональный ад…

      ЗЫ: В этом тексте я намеренно не пишу фамилии врачей, не акцентирую на названиях мед. учреждений и, кстати, не раскрываю случайно выявленную нами с Сергуней коррупционную схему закупки расходных материалов для артроскопии :)

      Если кого-то из вас заинтересует какая-то конкретика – обращайтесь лично.